Дина Сабитова Три твоих имени М.: Издательство: Розовый жираф. 2012. Isbn 978-5-903497-91-1 Дочке Люше
Скачать 1.36 Mb.
|
| Глава 5 Три у Будрыса сына Гелька спит, сморившись в тени орешника, а Ритка и татка сидят рядом и смотрят, как по пологому овражку разбрелось невеликое деревенское стадо. Клички у коров все ласковые. Вон Дочка, с обломанным рогом, вон черная Ночка, вон Марка Хетчиковых, вон Снежка — Снежка это их корова, Новаков. Снежка белая с рыжими чулочками. Ритке очень нравится, что их корову так зовут, ей кажется, оттого у нее и молоко такое вкусное. — Если бы я не боялась коров, — вздыхает Ритка, — я бы, татка, хоть целый день за тебя их пасла, а ты бы спал, отдыхал, да? Татка в ответ гладит ее по голове черной загорелой рукой с обломанными ногтями. Ритка замирает — татка очень редко гладит Ритку. И Ритке хочется еще поговорить. — А вот почему, татка, у тебя такое имя — ни у кого такого нет? У нас в деревне кто? Николай, Михаил, Петр Кифирыч, Серега, Василий Дмитрич, Сашка Петрович Хетчиков. А ты Феликс. Они поэтому тебя дразнят? Ритка задает этот вопрос, а сама немного трусит: а вдруг татка рассердится, обидится на нее. Кому же приятно, когда про такое говорят? Хотя в деревне у многих прозвища. Вот приходила к Вере Муратовне Маня, так ее зовут Ванихой. Это потому что муж у нее был Иван. А самого Ивана звали Жених. Наверное, жениться он любил. Хетчиковых зовут Мухоморы, Ритка и не знает почему. Бабка Хетчикова сидит на крыльце, мух отгоняет, ей сто лет, она вся-вся в морщинах, и руки у нее покрыты пятнами. Может, потому они мухоморы? А их, Новаков, всех вместе зовут поляшками, а татку отдельно Феличитой. — А что, — усмехается татка. — Феличита — это песня была такая, хорошая песня. По-итальянски, говорят, это означает «счастье». — А Феликс — это откуда? — А и Феликс оттуда же. Означает — счастливый. Тут Ритка уж не может не спросить: — Это ты, татка, счастливый? Татка думает. Кусает длинную травину и думает. Молчит. — Может, и счастливый. Никто этого про себя сказать не может, пока жизнь не проживет. — А поляшки мы, потому что поляки? Ритка не очень знает, как это — поляки? Вроде все у них как у других людей. Ноги, руки, голова. А они почему-то поляки. — Поляки, — кивает татка. — И ты у меня полячка младая! — смеется он. — И Гелька вон — тоже полячка младая! Ритка помнит! Однажды — очень-очень давно — Ритка болела. У нее была высокая температура и болели уши. Мамки дома не было, врач никак не шла, а Ритка плакала, потому что было очень больно. И тогда татка сказал: — Ритка, не плачь, врач сейчас придет, а вот слушай, я тебе сказку расскажу. И начал рассказывать. И все в этой сказке было очень ловко одно к одному. Ритку качало этой сказкой и уносило куда-то. Там жил какой-то старый Будрыс, и у него было три сына. И все они поехали на войну. И хотели они привезти отцу золота и бриллиантов, много-много. А каждый привез полячку младую. Ритка все время помнила эту сказку как сон, потому что под конец она уже уснула и не знала, чем закончилась история с тремя сыновьями. Наверное, свадьбой, как любая сказка. — Татка, а расскажи еще раз. Про Будрыса… — A-а, ты запомнила? Память у тебя, Ритка, крепкая, ничего не пропадает. Ну, слушай. И татка начинает: Три у Будрыса сына, как и он, три литвина. Он пришел толковать с молодцами. «Дети! Седла чините, лошадей проводите, Да точите мечи с бердышами. Справедлива весть эта: на три стороны света Три замышлены в Вильне похода. Паз идет на поляков, а Ольгерд на прусаков, А на русских Кестут воевода…» — На тараканов? — удивляется Ритка. — Каких еще тараканов? — сбивается татка. — Ну ты сказал: на прусаков. Тараканов бить? — Тьфу, Ритка, ничего ты не понимаешь. Смотри, они были литвины. Пошли воевать с русскими, поляками и прусаками. Был такой народ — прусы, прусаки. Сейчас уже нет, а раньше была страна Пруссия, и король там был, Фридрих. А будешь меня перебивать, — перестану рассказывать, — сердится татка. — Не буду перебивать, рассказывай! — просит Ритка, замирая. — А хочешь, я тебе по-польски расскажу? — вдруг воодушевляется татка. — Ты ведь по-польски и не слышала никогда? — А как это, по-польски? — Есть такой язык, польский. На нем в Польше говорят. Твоя бабка, моя мать, была полька. И мы дома только по-польски говорили. А потом… — Что потом? — Потом бабка умерла, а я женился. На твоей мамке, — почему-то зло говорит татка. Ритка, которая привыкла очень чутко слушать, какое настроение у взрослых, тут же спешит погасить его злость: — Давай по-польски, татка, а я пойму? — А ты пойми. И татка несколько секунд смотрит в белесое небо, подернутое июльским вечерним маревом. И говорит потом что-то очень красивое и совсем почти непонятное Ритке. Глава 6 Про директора школы Хоть в Загибаловке и живут чужие люди — загибаловцы, а только придется Ритке туда ходить каждый день. Всю Загибаловку насквозь проходить, домов двадцать. Будут из каждого окна смотреть вслед Ритке люди-загибаловцы, но ни на кого не будет смотреть Ритка. У Ритки будет важное дело. Август уже кончается, скоро осень, а осенью Ритка в школу пойдет. Все дети учатся в школе, и Ритка будет. Большая старая школа как раз на пригорке в самом конце Загибаловки. Двенадцать широких окон по фасаду, красивый дом, деревянный, одноэтажный. Вокруг сад-огород. Морковь, капуста, картошка. Это прежняя директор школы развела. У нее квартира была прямо в школе, и вход отдельный с торца. Есть у Ритки приятель Вовка. Он уже почти взрослый, в третьем классе. Зимой как-то Вовка позвал ее с собой, говорит, пошли за директором подсматривать. Они тогда в темноте всю Загибаловку пробежали, все собаки их облаяли. Перелезли Ритка с Вовкой через штакетник и подобрались к окнам сбоку школы. Ритка думала, там что-то интересное будет. Может быть, у директора по всей комнате ковры — и на полу, и на стенах. А может, у нее там книги до потолка и тетрадки везде. А оказалось совсем неинтересно: сидит директор школы у себя на кухне, стол клеенкой покрыт, директор чай пьет и бутерброд с колбасой кусает. А на холодильнике у нее стоит телевизор, а по телевизору «Новости» идут. Скучно. Все как у людей. Только потом директорша вдруг в окно посмотрела. Вовка шепнул: — Прячься! И Ритка быстро под окном присела. Сидела и тряслась: вдруг директорша ее заметила? Тогда они с Вовкой прочь поползли на животах. До угла. Все в снегу извозились. Обернулись тихонько назад, а там уже шторы задернуты и ничего не видно. В этом году в школе новый директор. Старая уехала в район, надоело ей жить в глухомани. И летом приехала новая: большая толстая тетка. Ходит все время в джинсах, и стрижка у нее короткая, как у Риткиного татки. Новая директорша пришла сегодня к Риткиным родителям. Мамка дома была как раз, только у нее опять голова болела. Мамка так часто говорит: «У меня голова болит после вчерашнего». А что вчера особенного было? Ничего. Гости были, шумели полночи. Так у мамки и татки часто гости. Директорша зашла в избу, огляделась и поморщилась. А потом спросила, здесь ли живет Новак Маргарита семи лет. Мать почему-то обрадовалась, заулыбалась, распустив красное лицо: — Садитесь, садитесь. Здесь, конечно! Ритка, где ты? Ритка на полатях притихла за занавеской, решила пока себя не выдавать, послушать, что дальше будет. А директорша мамку ругать начала. Почему мамка Ритку до сих пор в школу не записала. — Девочке полных семь лет, скоро восемь. Вы чего дожидаетесь, особого приглашения? Август на дворе. Покажите, что вы ей к школе приготовили? Портфель купили? Тетрадки? Учебники мы в школе дадим, а канцтовары надо самим приобретать. И принесите документы, мне ее оформить надо. Ритка тут голову из-за занавески высунула и сказала гордо: — Тетрадки у меня есть: две в линейку и две в клетку. Директорша обернулась: — Вот ты где прячешься! Спустись-ка сюда. Отчего не спуститься? Вблизи директорша совсем не страшная оказалась. Только некрасивая. Ритка толстых не любит. Вот мамка у Ритки красивая, тоненькая, хотя уже не молодая. А директорша задом на табуретке не помещается. И смотрит на Ритку строго, шевелит бровями. — Ты читать умеешь? — Не-е, — пробурчала Ритка, — Я только буквы знаю. А, бе, ве, ге, де, е… Ну, и другие. — Вот читать в школе и научат, — вмешалась в разговор мамка, — и считать научат! А директорша говорит: — Знаешь, Рита, у меня дома в шкафу три больших чашки и четыре маленьких. Сколько всего чашек? — Не знаю, — покачала головой Ритка. — Я у вас никогда в гостях не была, не видела. А сама испугалась. Может быть, старая директорша рассказала новой, как они с Вовкой в окно подсматривали. Решила Ритка поскорее от себя подозрение отвести: — А какие чашки? С цветочками? — Понятно, — директорша грустно вздохнула. По лицу ее Ритка видела, что та недовольна. А чем недовольна? Как будто это Ритка виновата, что никогда директоровых чашек не видела. — Ну, я пойду, — поднялась гостья. — Ты, Рита, приходи первого сентября в школу. Я буду в начальной школе преподавать. Вас в первом классе трое. Пошла бы в школу в прошлом году — было бы тебе веселее: второклашек у нас четверо, ты бы пятая оказалась. Мамка тут вдруг засуетилась и говорит: — А может, за знакомство? — И пытается полотенцем со стола сор смахнуть. — У меня нет, но я сбегаю… Директорша почему-то вся потемнела лицом, брови черные свела и громко отказалась. Мамка ее до порога проводила, все извинялась, бормотала, что она уважить хотела, ничего, уважить только… А Ритка тихонько с полатей слезла и на двор вышла. Смотрит: куры по двору ходят, Гелька со старой Риткиной куклой в углу возится. Маленькая глупая Гелька. А Ритка большая, к ней директор школы приходила, звала ее в школу, без тебя, мол, никак, совсем в первом классе людей мало, очень Ритка нужна. Глава 7 Боженька и сарафанчик в клеточку — Муратовна, — спрашивает Ритка, — а почему мой татка знает всякие стихи, а мамка ничего не знает? Вера Муратовна вздыхает: — Так твой татка городской, грамотный, с образованием. А мать только коровам хвосты крутить умеет. Ритка не понимает, о чем это Муратовна говорит. Во-первых, непонятно длинное слово «образование». Что оно означает? У Муратовны в углу висит в красивой рамке бумажная картинка. Там женщина с желтым длинным лицом держит на руках длинного человечка, маленького, а как будто взрослый. Ритка однажды спросила про эту картинку, а Муратовна ответила: это Исусхристос и божья мать. Образ. И голос у Муратовны был торжественный, и она ткнула себя пальцами в лоб, да в пуп, да в плечо, да в другое плечо. — И ты перекрестись, Ритка. Боженька тебе счастья даст. Мамка и папка одумаются, ладом жить начнут. Ритка тоже потыкала себя пальцами в лоб и в пуп. Только не поняла, скоро ли это поможет для счастья. Но подумала: надо бы и им дома образ завести. Красивая картинка. Только при чем тут татка? Может, в городе у него было много таких картинок, целое образование? И про хвосты непонятно. Коровьи хвосты очень грязные, кому понадобится их крутить? Ритка никогда не видела, чтоб ее мамка занималась таким смешным и бесполезным делом. — Он ведь, отец твой, даже в институте учился, — продолжает Муратовна. — А потом с мамкой твоей связался, и понеслось. Непонятно говорит Муратовна. Ритке скучно. Она лучше будет представлять себе, какое ей мамка платье к школе купит. Вчера они с Гелькой сидели во дворе, и Ритка мечтала. — Я в школу пойду, ко мне сама директорша приходила, велела мамке, чтоб портфель купили и платье. В школу ходить — это, Гелька, очень важное дело. Поэтому мне мамка купит платье самое красивое. Два платья купит. Одно сарафанчиком, знаешь, как Лидушка Шмакова ходит, тут складочки, а тут пуговки на кармашках. В клеточку. А другое нарядное — красное-прекрасное, три оборки и вот тут вот… Ритка задумалась, постучав себя по груди. Что выбрать — розу или кружева? И решилась: — На груди роза, а кружева по подолу и на рукавах. Как у принцессы. А Гелька слушала и завидовала: — Ритка, носи тихонечко, чтоб мне потом осталось поносить! Гелька все время за Риткой донашивает, и Ритке не жалко — пусть Гельке тоже достанется потом принцессовое платье с оборочками и розой на груди. Вот про это красное-прекрасное платье и рассказывает Ритка Муратовне. Но та говорит: — Не пойдет тебе, Ритка, красное платье. Рыжим красное носить нельзя. — А какое можно? — огорчается Ритка. — Голубенькое. Голубенькое тебе, ясонька моя, будет очень ладно. В Риткиной голове медленно угасает пожар мечты о красном платье. Она смотрит перед собой сосредоточенно и старается заменить красивую картинку в голове. На голубенькое. Ну и ладно. Тогда Ритка расскажет про сарафанчик. — Я в школу пойду в сарафанчике, как у Лидушки Шмаковой. Мамка мне купит. И портфель купит. А тетрадки у меня есть. Только Муратовна почему-то не слушает Ритку, а смотрит на календарь. Потом спрашивает: — Ритка, а ты знаешь, какое нынче число? Ритка пожимает плечами. Она знает, что дни называются понедельниками и четвергами, и еще номерами и месяцами — первое мая, третье июля. Только Ритка не знает, что к чему и что за чем. Ей это не нужно в жизни — жизнь и без этого идет замечательно. Муратовна сует Ритке пряник с молоком и уходит куда-то торопливо. Ритка не видит, что соседка идет прямиком к ним в избу и пытается растолкать спящую нелегким сном Риткину мать. Злыми словами ругается Муратовна на Риткину мамку, причитая, что послезавтра первое сентября, а девчонке не купили ничего к школе, и о чем же они, Новаки, думают, и голую они, что ли, отправят Ритку в первый раз в первый класс… — Не в этом же рванье, что на ней? — в отчаяньи стучит по столу Муратовна. — Ты же все мозги пропила, но хоть о дите-то позаботилась бы, если уж не о себе! Риткина мать мычит что-то неразборчиво и вяло отмахивается от соседки. Она видит перед собой какой-то сон — сон наяву, и нет там ни соседки, ни Ритки, ни ее портфеля, ни сарафанчика. И все же через два дня, первого сентября, Ритка стоит в школьном дворе с коротеньким букетом лохматых розовых и белых астр, с новым портфелем за спиной и в клетчатом сарафанчике. Сарафанчик Ритке велик, топорщится под мышками и закрывает тощие коленки. Но, во-первых, в магазине не оказалось размера поменьше, а во-вторых, Муратовна, одергивая на Ритке юбочку, сказала: — Оно и хорошо, надолго хватит, класса до третьего, пожалуй. На вырост. Это Муратовна пошла с Риткой в магазин и купила ей ручку, цветные карандаши, сарафанчик и портфель. Портфелей в магазине было всего два — с розовым пони и с глазастым автомобилем. Ритка, конечно, выбрала себе пони. Вон Вовка стоит, вон Лидушка Шмакова — она уже большая, в пятом классе. А Ритка теперь первоклассница. Научится читать, писать, будет знать, какой день идет после понедельника и почему осенью опадают листья. За спиной у двух Риткиных одноклассников стоят матери. А Ритку в школу привела Вера Муратовна. И теперь, когда звенит звонок и надо отправляться в класс, она торопливо крестит Ритку, и целует ее, и говорит: — Ничего, ничего. Иди, учись, с Богом, в добрый путь, ясонька моя. Глава 8 Математика и кролики На школьном крыльце прибит скребок и стоит корыто с мутной водой. Надо сначала как следует поскрести подошвы о скребок, чтоб пласты жирной розовой глины отвалились, а потом потоптаться в корыте, чтоб еще немного смыть грязь. Потом лежит на пути Ритки большая мокрая тряпка из старого и жесткого картофельного мешка. Об тряпку надо вытирать ноги, долго и тщательно. Это новое слово, Ритка его в школе узнала. Тщательно — значит как следует, хорошенько. Но только Риткины резиновые сапоги все равно остаются грязные. Наверное, потому что ей по грязи дольше всех идти — ее дом на другом конце деревни. А на улице октябрь, все время идет дождь, с утра и до вечера. Серый дождь, красная глина. Сапоги прилипают к глине, и Ритке приходится наклоняться и держать их руками — так и бредет согнувшись. Первый урок в школе — математика. Раиса Анасовна, директор, учит всех сразу: впереди у нее сидят первоклашки, за ними второй класс, потом третий и четвертый. Пока одни учебник читают, с другими она домашнее задание проверяет. Ритка математику не любит. Вот чтение и письмо — другое дело. Все удивляются, что пишет Ритка лучше всех. Ее тетрадку Раиса Анасовна даже пятиклассникам носила показывать. Мол, смотрите, балбесы, как можно красиво писать, а ведь всего только первый класс. Ритка буковки пишет и тихонько поет себе под нос. Раиса Анасовна сперва ей делала замечания, велела молчать: у нас не урок пения! Но потом поняла, что Ритка так себе помогает красоту в тетради наводить, и договорились: пой, только тихо-тихо, про себя, чтоб почти не слышно было. А математика — это скучно. Никак Ритка состав числа пять не может запомнить, как учительница ни бьется. Вот вчера было просто, и совсем было поняла Ритка, что пять — это один и четыре, два и три, три и два, четыре и один. А сегодня опять забыла. Два и… сколько? Шевелит Ритка пальцами и губами. А Раиса Анасовна сердится: — Сожми руки в кулаки! В голове считай! Ритка мучительно представляет в голове свою ладонь, мысленно оставляет два пальца. — Три! — кричит она радостно. — Сообразила, — кисло отзывается учительница, — все уже пятый пример решают, а ты только над вторым сидишь! Нет, не любит Ритка математику, а математика не любит Ритку. Примеры кончены, пора решать задачу. Задача про кроликов. Из шерсти двух кроликов связали шапку. Сколько кроликов надо, чтобы связать две шапки? Ритка смотрит в учебник и улыбается. Кроликов она очень любит. Это прямо про ее жизнь задача. Совсем легко решить. Прошлой зимой татка вдруг принес откуда-то в дом трех кроликов. Двух беленьких и одного серого. Кроликам сделали загородку в углу избы, накидали сена, и они там смешно шебуршились. Ритка с Гелькой от загородки не отходили. — А зачем кролики, татка? — А вот пуха из них надергаем, Муратовна спрядет, и будет тебе или Гельке теплая пуховая шапка, — сказал татка. Взял в руки одного кролика и дернул его за пушистый бочок. В руках остался клок белого легкого пуха. Красивая шапка получится. — А кролику не больно? Татка сказал, что не больно. Что для того и пуховые кролики, чтоб пух давать. Татка с мамкой спать завалились, а Ритка с Гелькой полезли к кроликам в загородку. Конечно, Ритке тоже хочется себе пушистую вязаную шапочку, но ведь Гелька младше. Сначала свяжем ей, думает Ритка, а потом мне. Ой, а хватит ли нам на двоих на шапку? — Иди, Гелька, сюда, будем проверять, хватит ли тебе пуха на шапку. Посадила Ритка сестру перед собой в сено, взяла поперек пуза белого кролика, того, что попушистее был. И начала из него пух дергать. Дергает и к сестриной голове клочки прикладывает, смотрит — получается ли шапка. Кролику не нравится, что его дергают, он вырывается и хочет убежать, да куда убежишь из загородки? Везде настигает его проворная Ритка. Только нелегкое это дело — вымерить пух на шапку. Повыдергала Ритка кроличий бок клочками, смотрит — как раз полголовы Гелькиной в пуху. Что ж, раз полкролика на полголовы хватило — значит, всего кролика на целую голову хватит. — Не бойся, Гелька, хватит тебе на шапку, а мне еще второй кролик останется. — А третий? — А из третьего варежки свяжут, серые. Ох, как смеялся татка, когда кролика увидел! А клочки пуха потом по всей избе долго носились. Только не вышло из кролика шапки, продал их татка кому-то, когда ему деньги срочно понадобились. И опустела загородка. Гелька тогда полдня ревела, а Ритка реветь не стала — крепилась, что она, маленькая, что ли. — Так сколько кроликов получится, Новак? — возвращает Ритку в класс голос Раисы Анасовны. Ритка смотрит виновато в учебник. Там нарисованы две девочки в шапках, ну точно как Ритка и Гелька, а вокруг них четыре кролика. — Четыре кролика? — робко отвечает Ритка. — Правильно, молодец, — радуется учительница. Ничего, вздыхает Ритка про себя. Может, и с математикой потихоньку заладится. |
Похожие:
 | Информационный бюллетень новых поступлений за II-III квартал 2012 г Экономика природопользования : учебник для бакалавров / В. И. Каракеян. М. Юрайт, 2012. 576с. Библиогр.: с. 576. Вопросы и задания... | | Литература Ориент цена Георгий Чараев, Нодари Эриашвили и др. Информационный менеджмент. Издательство: Юнити-Дана. Isbn 978-5-238-02328-1; 2012 г |
| Информационный бюллетень новых поступлений за I-II квартал 2011г Э. Н. Кузьбожев, И. А. Козьева, М. Г. Световцева. М. Юрайт, 2011. 540с ил. (Основы наук). Библиогр.: с. 537-540. Isbn 978-5-9916-1059-9... | | 2009/2010 Публикации Социокультурные проблемы современного человека: материалы III международной научно-практической конференции / под ред. О. А. Шамшиковой,... |
 | Ник. Горькавый Астровитянка Астровитянка – 1 Ооо «Издательство act»): 978-5-9725-1119-8 (ооо «Астрель-спб»): 978-5-226-00336-3 (вкт) | | Информационный бюллетень новых поступлений за I квартал 2012 г Гост р 30-2003 : учебное пособие / М. И. Басаков. 7-е изд., перераб и доп. М. Издательско-торговая корпорация "Дашков и К", 2012.... |
| The flower of life Издательство «София») isbn 5-344-00087-1 (Издательский Дом «Гелиос») isbn 1-891824-21-х (Light Technology Publishing) | | Анатолий Ливри: Ecce homo, М.: Гелеос, 2007. — 336 с. Isbn 978-5-8189-0929-5 Можно сказать, что эта книга, вышедшая в московском издательстве «Гелеос» сверхскромным даже для современной России тиражом в три... |
| Основы искусственного интеллекта Людмила Болотова. Системы искусственного интеллекта. Модели и технологии, основанные на знаниях, Финансы и статистика, isbn 978-5-27903-530-4;... | | Основная образовательная программа образовательного учреждения. Основная... Программа подготовлена институтом стратегических исследований в образовании рао. Научные руководители — член-корреспондент рао а. М. Кондаков,... |